В наше время развенчивания кумиров и “жареных фактов” никого не удивишь очередным разоблачением. Да и к тому же надоело!
Но на одной исторической фигуре хочется остановиться особо (тем олее, что об этом человеке периодически заходит речь во время экскурсий по Киеву).
Трудно найти еще более противоречивые описания одной и той же личности в различных источниках, чем этого князя, родившегося в 1111 году от “основателя” Москвы Юрия Долгорукого и дочери половецкого князя Аэпы. Летописи начинают упоминать Андрея Юрьевича во время кровопролитной борьбы его отца с племянником, князем Изяславом, за киевский престол. В этих сражениях молодой князь показывал чудеса героизма и, врываясь постоянно в гущу противников, часто рисковал жизнью. Был случай, когда после боя он с почестями, как брата, хоронил своего коня, павшего под ним. Все выдавало в нем кочевника – и в образе жизни, и в страстях. Он – один из немногих князей Киевской Руси, удостоившихся чести быть реконструированным по черепу известным антропологом М.М.Герасимовым. Но большинство “патриотов отечества” сожалеют о полученном результате. Страшно смотреть на этот портрет! В реконструкциях, проведенных тем же скульптором, у людей каменного века находим больше привлекательных черт. Выдающиеся художники В.М.Васнецов и И.Я.Билибин в своих работах сделали его весьма благообразным. Читая летописные источники, часто написанные недовольными князем, доверяешь больше фактическому изображению ученого-криминалиста Герасимова.
Двойственность личности Андрея Боголюбского прослеживается даже в “Православном богословском энциклопедическом словаре”, изданном в конце XIX века в С.-Петербурге. Там: “..Любовь к родине у него была так сильна, что заботами о ней он посвятил всю жизнь. Нелюбовь к югу поддерживала в нем еще антипатия южнорусского населения (Киева, Чернигова… — В.К.) к его отцу, действительно неприятному по характеру человеку (Юрий Долгорукий. – В.К.), а с его отца перенесенного на него. Несмотря на желание отца иметь его при себе св. Андрей покинул юг и ушел в свои любимые места, взяв с собою из Киева чудотворную икону Божьей Матери…”. Ох, как хочется поспорить с авторами столь уважаемого словаря. Как это взяв?! Похитил, после ограбления Киева и сожжения Печерского монастыря по его приказу. А разве может “любовь к родине”, проявляться только к какой-то её части? Что-то противоестественно! Основной заботой князя Андрея были опустошительные постоянные набеги на свой народ, живущий на южных землях. С половцами и другими недругами Земли Русской он не воевал. Одному “долгорукому” захватчику поставили памятник, а другого прозвали “боголюбским”, но не за религиозные чувства, а по географии его проживания.
Почему все отечественные историки его недолюбливают, а церковные писатели прославляют. Работу Васнецова “Св. князь Андрей Боголюбский” мы находим во Владимирском соборе. Как он попал на столб собора да еще на самое видное место? Чтобы у знатоков истории постоянно вызывать отрицательные эмоции и нелоуменные вопросы? Но для Васнецова и его заказчиков это был: “Тип русского князя-богатыря, совмещающий в себе воинственное мужество с христианским благочестием. Мужественное лицо с твердым характером неутомимого князя выражает уверенность в себе и в успехе своих начинаний”.
ЧИТАЙТЕ: Монахиня культуры — киевский гид и эссеист
Андрей Боголюбский, как отмечали все историки, не любил, а скорее ненавидел “Мать городов”! По его приказу, сын в марте 1169 года сжег Киев, который всего лишь один раз за всю свою историю на три дня был отдан на разграбление. Сам князь не отставал от своих вояк, руша и похищая все, представлявшее ценность, даже в самом почитаемом месте – Киево-Печерском монастыре. Можно ли его славить в обители, которую он ограбил и сжег?!
На многих иконах и картинах, где умиленно изображен “благоверный” князь, он с украденной несколько ранее, в 1155 году, из Вышгорода иконой Богоматери, по одному из преданий написанной евангелистом Лукой, по другому иконописцем Алипием. На сегодняшний день эта икона Владимирской Божьей Матери находится в Третьяковской галерее, возглавляет список ценностей, вывезенных из Киева и не подлежащих возвращению. Не желая даже жить возле Киева, в Вышгороде, он, прихватив этот почитаемый образ, направилея в Суздальскую землю. Предание говорит, что, не доезжая одиннадцать верст до Владимира, конь, который вез святыню, остановился, что было принято за предзнаменование, и здесь князь основал Боголюбов – свое излюбленное местопребывание. Как видим, имя князя пошло не от особой набожности, а от названия поселения.
В 1158 году, по смерти Юрия Долгорукого, ростовцы, суздальцы и владимирцы выбрали Андрея своим князем, чем нарушалось завещание Юрия, обещавшего землю Суздальскую своим младшим детям. Младших своих братьев и племянников детей Ростислава Андрей изгнал из Суздальской земли, а с ними и “мужи отца своего переднии”. Сам поселился во Владимире, желая избегнуть влияния бояр больших и древних городов. В мечтах, видя Владимир богаче и краше Киева, он начал украшать его храмами, заложив в 1158 г. церковь Успения Божьей Матери, расширяя детинец и пригород. Он перенес в свой город даже топонимику Киева – там появились Золотые ворота, Подол и река Лыбедь. Андрей хотел быть “самовластным”, по выражению летописца. Поэтому планировал стать таким и в делах церковных, желая учредить во Владимире митрополию. В особо важные походы он берет с собой Вышгородскую икону. Это произошло в борьбе против волжских булгар-мусульман, что придало религиозное обоснование его территориальным притязаниям.
Когда после низвержения Киева Андрей в 1170 году отправился покорять Новгород, то благодаря заступничеству другой чудотворной иконы Знамения Божьей Матери, Великий город был отстоян, поэтому учрежден в Новгороде праздник по случаю Божественного отражения не обоснованных претензий князя Боголюбского.
Так всю жизнь и провел в сражениях этот князь, разделяя и разрушая единство Русской Земли. И хотя его смерть описана со всеми подробностями, хочется остановиться на этих событиях еще раз.
Андрей велел казнить одного из братьев своей первой жены – Кучковича. Брат казненного Яким составил заговор, в котором приняли участие два десятка людей, но особые надежды возлагали на ключника князя Анбала Яссина, которого летописцы называют “юдовиным”. Ночью направились они к спальне князя, напившись до пьяна, чтобы избежать страха. Убийцы, сломав дверь, ворвались в опочивальню.
Князь вскочил, стал искать меч святого Бориса, висевший всегда над ложем. Но его накануне снял предатель Анбал. В потасовке, что происходила в темноте, убийцы наносили удары, чаще всего мимо жертвы. “Горе вам, нечестивые”, говорил Андрей, “зачем хотите походить на Горясера (убийцу св. Глеба). Какое зло я вам сделал? Если прольете мою кровь, то Бог отомстит вам на небеси!”. Потом князь затих, и заговорщики вынесли его вместе со своими соучастниками, погибшими в пьяной неразберихе. И сели за стол отметить злодеяние. Каков был их ужас, когда они обнаружили пропажу князя, зажгли свечи и начали поиски. Но израненный Андрей не мог далеко уйти, настигнув его, они отсекли ему руку. “Господи, в руци Твои предаю дух мой”, сказал Андрей и испустил дух.
Продолжая пьянствовать, убийцы запугали всех горожан Владимирских, поэтому к нагому телу князя никто не подходил почти три дня, кроме слуги Кузьмы Киевлянина. Тот стоял и плакал над телом, лежащим у ограды. Проходящему убийце, Кузьма сказал: “Анбал ворог! Брось мне ковер или что-нибудь прикрыть его”. “Не трогай, хотим выбросить его псам”. “Еретик! Хочешь и сам выкинуть”, отвечал Кузьма. “Помнишь ли, жид, в каком платье ты пришел, а теперь ходишь в аксамите, а князь лежит наг. Кинь, что-нибудь, прошу тебя”. Анбал с усмешкой кинул ковер и плащ. Обвернув тело, Кузьма поднес его к церкви. Только после вереницы разбоев и грабежей, которые сопровождали ранее и смерть его отца, Юрия, Андрея Боголюбского похоронили во Владимирском Успенском соборе.
В 1702 году были открыты его мощи, и его канонизировали как святого благоверного князя Андрея Боголюбского. Причины этому были, я думаю, следующие: в то время нужно было оправдать перед всем православным народом некоторые далекие от христианской морали деяния царя Петра, убившего сына, преследующего родных и не щадящего друзей. Как схожа их жизнь! Сколько в них общего как по отношению к населению подвластной страны, так к близким и дальним родственникам.
Виктор Киркевич, – “Наша газета”,
17 июля 1999 года
