О Замке Ричарда (доме №15 на Андреевском спуске), о котором часто вспоминают киевские экскурсоводы во время экскурсий по Киеву, мы как-то уже рассказывали в одной из публикаций (прочесть ее можно п̲о̲ ̲э̲т̲о̲й̲ ̲с̲с̲ы̲л̲к̲е̲).
Сегодня-же речь пойдет не об истории строительства Замка Ричарда, находящегося по соседству с домом-музеем Михаила Булгакова, сегодня мы расскажем о тех, кому в свое время приходилось жить в этом самом окутанном всевозможными легендами доме. А поскольку Замок Ричарда — место действитлельно легендарное, то и жили в нем не только люди, но и, к примеру, один журнал. Да, конечно, поговаривают и о приведениях, которые там дебоширят по ночам. Мы же о приведениях из Замка Ричарда ничего не знаем. А о журнале, живущем там в свое время, — знаем. Но о нем — попозже. Пока-же — о людях. Об интересных людях.
В общем, поехали!
Фотий Красицкий
В Замке Ричарда (доме на Андреевском спуске, 15) располагалась мастерская внучатого племянника Тараса Шевченко, Художника Фотия Красицкого (1873 -1944). Он начал обучаться живописи в школе Н. Мурашко по настоянию своего покровителя, знаменитого композитора Н. В. Лысенко. Затем юноша поступил в Одесское художественное училище, а закончил своё образование в Петербургской академии художеств, где учился у И. Репина. Свой творческий путь он начинал как мастер бытовых полотен «Возле колодца», «В праздник», «Полруги», а также исторической картины «Гость из Запорожья».
Вернувшись в Киев, Ф. Красицкий поселился вместе со своей юной супругой Ганной на Андреевском спуске. Здесь ролились их дети. Здесь он начал работать над портретом Тараса Шевченко. Фотий Красицкий создал два портрета своего великого родственника, которые теперь считаются хрестоматийными. Тогда же у него возникла мысль издать их массовым тиражом, чтобы каждая, даже самая бедная, крестьянская семья могла иметь портрет Кобзаря. Художник с энтузиазмом взялся за дело и перевёл изображение на литографский камень, а затем начал издательскую деятельность. Он печатал не только небольшие открытки, но и внушительные плакаты, склад которых находился в квартире в Замке Ричарда на Андреевском спуске № 15.
Портреты Т. Шевченко были неоднократно переизданы и в советское время, а последний раз в 1942 году немецкими оккупационными властями в целях пропаганды. Это издание с указанием года и фамилией автора послужило поводом для того, чтобы вернувшиеся советские спецслужбы заинтересовались личностью Ф. Красицкого. И лишь неожиданная смерть художника оборвала их «опеку».
Григорий Дядченко
Одним из первых, кто устроил свою мастерскую в Замке Ричарда был Григорий Кононович Дядченко (1869-1921). Он мог бы занять не последнее место среди художников любой страны, однако на родине почти забыт и мало известен.
Г . Дядченко родился в селе Кирилловке. Окончив Петербургскую академию художеств, стал преподавателем школы Н. Мурашко, а затем — Киевского художественного училища.
Обстоятельства не дали возможности Дядченко побывать за границей, вдохнуть в себя ту мощь европейской техники, которая привела искусство к импрессионизму. Парадоксально, но именно этот факт позволил ему стать самостоятельным и оригинальным пейзажистом.
Григорий Дядченко считался певцом природы и мастером сельского пейзажа, именно он запечатлел окрестности Киева — улочки старой Приорки, Кирилловские высоты, Овруцкую улицу до проведения конки.
Андреевский спуск же Вдохновил Г. Дядченко на создание нескольких видов вечернего Подола — с серыми силуэтами крыш, ночными разливами Днепра, которые он наблюдал из окон мастерской в Замке Ричарда.
Фёдор Балавенский
Выдающийся скульптор Федор Петрович Балавенский (1874-1943) родился на Харьковщине. Закончив реальное училище, способный юноша поступил в рисовальную школу Н. Мурашко. Здесь он знакомится с будущими живописцами Г. Дядченко и Ф. Красицким, крепкая дружба с которыми сохранилась на всю жизнь.
В 1898 году Ф. Балавенский вступает В Петербургскую академию художеств и выбирает класс профессора В. Беклемишева. После окончания академии в 1903 году он выполняет бюсты деятелей украинской культуры Т. Шевченко, Н. Лысенко, И. Котляревского, П. Кулиша и начинает преподавать по классу скульптуры в Тифлисском художественном училище. Возвратившись в Украину в 1907 году, Ф. Балавенский работает в Киевском художественном училище.
Одной из первых киевских работ скульптора стало оформление в 1909 году доходного дома И. Иссерлиса, для которого он создаёт семь барельефных панно. Следующими работами были скульптуры на фасаде дома Общины Красного Креста (1912-1913 гг.) и на бывшем ипподроме (1915-1916 гг.) В 1911 г. Ф. Балавенский начинает работу над конкурсными проектами для Киева — памятниками Т. Шевченко и княгине Ольге. Последний был сооружен в соавторстве с его учениками — И. Кавалеридзе и П. Сниткиным. Тогда же Ф. Балавенский переезжает в мастерскую в Замке Ричарда, где живёт до середины 1920-х голов. Вместе со своими учениками он создаёт копии химер собора Парижской Богоматери и устанавливает их на террасах и внутренней винтовой лестнице дворика Замка. Эти скульптуры были похищены и вывезены немцами в 1942 году.
После революционных событий Ф. Балавенский преподаёт в Миргородском художественно-керамическом техникуме, выполняет бюсты И. Франко, Н. Г оголя, К. Маркса, В. Ленина, создаёт памятник революционеру Г. Фокину, а затем перебирается к дочери в Подмосковье.
Иван Макушенко
Известный украинский живописец и педагог Иван Семёнович Макушенко (1867-1955) родился в крестьянской семье в селе Лысянка Звенигородского уезда Киевской губернии.
«Отец и мать, — писал художник в автобиографии, — были неграмотные хлебопашцы, крепостные князя Радзивилла.
Тяжёлое воспоминание оставило пережитое мною время у маляра-пьяницы, ученики которого выполняли роль наймитов. После такой четырёхлетней науки я мог рисовать портреты с фотографий. В 1888 году я был призван на военную службу. Воинскую повинность отбывал в Санкт-Петербурге. Прибыв к месту служения, начал посещать вечерние классы рисовальной школы Императорского общества поощрения художеств и с окончанием военной службы по школе достиг головного класса.
В 1892 году по конкурсному экзамену вступил вольнослушателем в С.-Петербургскую академию художеств в гипсово-головной класс.
В 1895-м за картину «На досуге» мне присуждено звание свободного художника с правом продолжать учёбу в реформированной по уставу 1893 г. Академии. В 1897 г. был переведён в мастерские профессорского руководства. Руководителем был И. Е. Репин.
С 1895 года принимаю участие в художественных выставках. Первые мои работы были экспонированы на военной выставке художников в залах Академии художеств. Затем я ежегодно участвовал моими работами в этой и других выставках.
В 1905 году по климатическим условиям оставил столицу и переселился В Киев, заняв место преподавателя искусств в старших живописных и рисовальных классах в Киевском художественном училище. В 1905 году мои работы были зкспонированы на Всемирной выставке в США, в Сан-Луи, где за картину «Дочь» мне была присуждена большая серебряная медаль.
В 1913 году я занимал должность директора Киевской художественной школы. Болезнь принудила меня оставить на некоторое время Киев. Возвратившись, в 1932 году занял место препоцавателя искусств в Киевском художественном институте».
До конца жизни Иван Семёнович Макушенко продолжал преподавательскую деятельность.
ЖУРНАЛ «ШЕРШЕНЬ»
В 1905-1906 годах в квартире Ф. Красицкого на Апдреевском спуске в Замке Ричарда размещается редакция первого в Российской империи украинского сатирического журнала «Шершень».
«В состав редакции журнала вошли художники я и два талантливых карикатуриста Иван Бурячок и Вилентий (псевдоним академика В. В. Резниченко). Первые редакционные собрания состоялись у меня в моей квартире, где поначалу находилась и редакция. Первый номер «Шершня» вышел в январе 1906 гола», — вспоминал в автобиографии Ф. Красицкий.
Этот номер еженедельника по распоряжению полицмейстера отбирался у разносчиков газет и был представлен отлельному цензору. В докладной записке на имя генерал-губернатора он указал, что содержание «Шершня» хоть и тенденциозно, но уголовными законами не наказуемо. Несмотря на это, журнал был запрещён к продаже на всё время военного положения в Киеве.
В каждом из 26-ти номеров (три из них — сдвоенные), четыре страницы отводились для политических рисунков и карикатур.
Львовский «Артистичний вісник» писал: «Надо признать, что журнал ведёт умелая рука. Благодаря этому, а также удачным, а иногда и очень остроумным иллюстрациям, «Шершень» стал силой, с которой враги будут считаться».
Во время заседаний Ф. Красицкий делал наброски к портретам тех, кто принимал участие в выпуске журнала: Леси Украинки и М. Коцюбинского, а также М. Старицкого, И. Франко и М. Г рушевского. Портрет последнего, как Идеологически враждебный, был уничтожен львовскими МГБистами в 1952 году.
Любопытна также история портрета Симона Петлюры, который Ф. Красицкий рисовал с натуры в 1921 году. После прихода советской власти художник спрятал свою работу, прикрепив её кнопками к задней стенке шкафа и склеив поверх старыми газетами. В 1941 г., во время оккупации города, состоялось несколько художественных выставок, на одной из которых и была выставлена спасенная работа. Говорят, что портрет был настолько хорош, что глава города, бывший сосед Ф. Красицкого по спуску Александр Оглоблин, поместил его у себя в кабинете.
Степан Голубев
Одну из квартир Замка Ричарда (дома № 15 по Андреевскому спуску) занимал профессор Киевской духовной академии, автор трудов по истории украинского средневековья Степан Тимофеевич Голубев (1849-1920). Профессор, кроме громкого авторитета учёного, пользовался в Киеве и весьма. сомнительной славой вздорного чудака и оригинала. Его студенты вспоминали, что особой страстью Голубева была любовь к книгам.
Интересны воспоминания сослуживца С. Т. Голубева по академии Владимира Петровича Рыбинского:
«С. Т. был, бесспорно, выдающийся историк, особенно сильный в исследованиях мелких исторических деталей…
По истории Юго-Западной Руси он обладал огромными знаниями, изучил её, особенно XVII век, непосредственно по документам, поисками которых он занимался и в русских книгохранилищах, и в архивах Кракова и Львова. Ему удалось найти множество ценнейших документов… Но составляя историю Киево-Выдубицкого монастыря, он забрал к себе весь древний архив монастыря. Истории монастыря он не написал, но рукописей тоже не возвратил, и, вероятно, они потом были проданы наследниками С. Т. на вес: по крайней мере, в 1920-1922 голах можно было на Бессарабке получить покупку, завёрнутую в документы Выдубицкого монастыря… Бесспорно, в нём были и хорошие черты: это и широта натуры, мужество, простота и даже доброта, но всё это смешивалось с такой большой дозой бесшабашности, озорничества, беспринципности и даже злостности, что в целом у людей серьёзных и выдержанных впечатление от него должно было получиться отрицательное… Он иногда любил выбрать для своего озорства мишень и её преследовать… С 1909 года С. Г., можно сказать, стал диктатором в Совете Академии… Интересно, что, будучи выдающимся историком, С. Т. оказался не способным почувствовать надвигающуюся грозу революции, и она застала его врасплох… Я как-то встретил С. Г. после революции. Помню только слова его: «То, что разрушено и уничтожено -это пустяки, это можно всё восстановить, а вот что душу народную опустошили — вот этого не восстановишь».
В это же время Голубев перестал получать свою пенсию и ему пришлось обращаться к бывшим недоброжелателям, которые, к его удивлению, даже пытались ему помочь. Но тучи сгущаются над семейством Голубевых — один за другим погибают и умирают его дети, квартиру реквизируют, оставляя лишь маленькую комнатушку, а книги приходится перевозить в новоорганизованную Национальную библиотеку. В ноябре 1920 года Степан Голубев умер и был похоронен на верхнем кладбище Фроловского монастыря на Замковой горе.
Спустя несколько лет протоиерей Александр Глаголев писал: «Ни на могиле Степана Тимофеевича, ни на рядом находящихся могилах его сыновей и Дочери крестов нет… Хорошо бы было, если останемся в живых, членам академической корпорации дать себе труд восполнить эти дефекты»…
Необычна судьба и двух сыновей профессора Голубева — Владимира и Алексея. Первый печально прославился, будучи руковолителем крайне правой монархической организации «Двуглавый Орёл», активно настаивал на виновности Менделя Бейлиса, обвинённого в ритуальном убийстве и всколыхнувшем всю Российскую империю. Второй — архиепископ Гермоген — последний настоятель КиевоПечерской лавры, пытавшийся остановить процесс ликвидации монастыря в 1920-е годы, — остался верен духовным принципам, в которых воспитал его отец, и был бескомпромиссным светочем иноческого бытия.
С. Т. Голубев до сих пор пользуется заслуженной славой лучшего автора, последовавшего деятельность Петра Могилы «Киевский митрополит Пётр Могила и его сподвижники» (1883-1898 гг.). Кроме того, его перу принадлежат «История Киевской духовной академии» и многочисленные очерки об истории средневекового Киева и его церквей.
